Флорентийка - Страница 24

С одной стороны, возмутительно, что незнакомец осмелился назначить ей свидание, а с другой – одна мысль об этом свидании приятно возбуждала, льстила самолюбию. Если верить болтовне Леонарды и Коломбы, в подобные авантюры пускались многие молодые флорентийки. Весь вопрос в том, сумеет ли она туда пойти. Церковь находится неподалеку от дома, и, вероятно, сопровождать ее будет одна Хатун. Леонарда ходит в Санта-Тринита каждый день к ранней обедне. Ей вряд ли захочется туда возвращаться, даже если охваченной внезапным религиозным рвением Фьоре придет в голову послушать мессу. Девушка по своей наивности не понимала, что, ставя вопрос таким образом, она уже заранее давала на него ответ. В конце концов Фьора заснула, предварительно уничтожив записку и бросив камешек обратно на ковер.

Войдя утром в комнату, дама Леонарда была чрезвычайно заинтригована при виде этого предмета, а также разбитого стекла. Но искреннее удивление обеих девушек – отлично разыгранное у Фьоры и совершенно искреннее у Хатун, которая действительно ничего не видела и не слышала, – убедило воспитательницу в том, что ответственность за инцидент следует приписать какому-нибудь подгулявшему пьянице. Ведь во время праздников сотни их бродят по улицам. Леонарда, разумеется, была не столь наивна, чтобы не понимать, что брошенный в окно камень служит испытанным способом для передачи записок. Но, в таком случае, Фьора спрятала бы и камень, и письмо. Еще больше Леонарда успокоилась при мысли, что автором записки мог быть лишь Лука Торнабуони или какой-нибудь другой поклонник Фьоры. В любом случае, решила Леонарда, большой беды в этом нет.

– Как только вы кончите принимать ванну, я пришлю стекольщика.

– Мадам Леонарда, распорядитесь, пожалуйста, чтобы ванну приготовили побыстрее. Я хочу пойти к мессе в Санта-Тринита.

– Вы что, заболели?

– Если бы я заболела, то осталась бы в постели, – ответила Фьора с достоинством. – Просто после того, что случилось вчера, мне хочется помолиться.

Леонарда не стала возражать, но этот внезапный приступ набожности ее насторожил: ведь всем евангелистам Фьора предпочитала Платона, Гесиода и Софокла. Посмеиваясь про себя: даже лучше, если малышка начнет интересоваться кем-то еще, кроме Джулиано де Медичи, Леонарда все же решила осторожно последить за ней. А пока пусть Хатун приготовит ванну.

Спустя час, закутавшись от холодного ветра в подбитый беличьим мехом широкий плащ с капюшоном, Фьора уже шагала по направлению к церкви. За ней с подушечкой и часословом семенила Хатун.

После того как умерла ее мать, маленькая татарка была крещена и получила имя Доктровея. Но для окружающих она как была, так и осталась Хатун. Зато теперь, приняв обряд крещения, татарка с полным правом могла сопровождать Фьору в церковь.

Санта-Тринита, собираясь перед которой флорентийки ежегодно праздновали приход весны, являла собой образец суровой и благородной готики. Помещение казалось бы мрачным, если бы не многочисленные свечи, горевшие в боковых приделах. Их огоньки, собранные в огромные, яркие букеты, весело играли на позолоте алтаря, освещали церковные своды, расписанные фресками Бальдовинетти.

Послышалось пение церковного хора, и служба началась. Фьора решила сначала послушать мессу, не слишком торопясь узнать, что же такого важного хотел сообщить ей бургундский рыцарь.

Надо сказать, что, едва войдя в церковь, она сразу же заметила его высокий, темный силуэт. Бургундец стоял перед фресками Джованни да Понте, что во втором приделе, слева от хоров. Подняв голову, он, казалось, внимательно изучал каждую деталь великолепного скульптурного надгробия Федериги работы Луки делла Роббиа. Но Фьоре, лицемерно укрывшейся под капюшоном, было хорошо заметно, что рыцарь кидал быстрый взгляд на каждого входившего в церковь. Тогда она приподняла капюшон так, чтобы ее можно было узнать, и, сделав вид, что не замечает бургундца, опустилась на колени прямо посреди нефа, немного поодаль от остальных молящихся.

Никогда еще Фьора так рассеянно не слушала мессу. Ощущая прямо за спиной присутствие Селонже, она не могла молиться. Ей не надо было поворачивать голову: она просто чувствовала, знала, что этот едва знакомый ей человек находится здесь, рядом.

Хатун, которая, заскучав, вертела головой, прошептала на ухо своей хозяйке:

– Прямо за нами стоит красивый сеньор. Госпожа, он не спускает с тебя глаз!

– Я знаю, – еле слышно ответила Фьора. – Он собирается с нами заговорить. Но никому о нем не рассказывай. Ты обещаешь?

Ничуть не смущаясь святостью места, Хатун плюнула на пол и одновременно вытянула вперед руку. Она таким манером давала клятву с тех пор, как подсмотрела этот жест у матросов с Арно. Фьора не смогла сдержать улыбки и в ту же самую минуту услыхала за спиной приглушенный смех.

Служба шла к концу. Молодой дьякон с растрепанными волосами энергично взмахивал кадилом. Сладковатый дымок кольцами поплыл по церкви. Легкий туман заполнил хоры, размывая очертания церковной утвари и обволакивая фигуру священника. Однако упорно оставаясь на коленях, Фьора пыталась делать вид, что молится. Но тут до нее долетел приглушенный голос:

– Я жду вас у кропильницы…

Она слегка кивнула головой, но не двинулась с места, не в силах отказать себе в свойственном всякой женщине желании заставить мужчину томиться в ожидании.

Тем временем церковь почти совсем опустела. Но лишь когда сторож, вооружившись гасильником на длинной ручке, затушил все свечи в высоких светильниках, Фьора последний раз перекрестилась и встала с колен. Медленными шагами она направилась к дверям, затем вдруг круто повернулась и решительно пошла навстречу тому, кто ждал ее в тени колонны.